25October
Чуть больше года назад я плакала в аэропорту и боялась отпустить его руки, я ехала в неизвестность и оставляла все, что люблю в той стране и в том городе. У меня не было плана, денег и языка, все держалось на моей слепой вере в себя, жажде приключений и моей целеустремленности, которую даже самой большой любви было не подвластно сломить. Мне было очень страшно ехать, а еще страшнее было его потерять, но я ставила на свою эту жизнь все ставки, и не за что бы уже не дала заднюю.
Это был охуеть какой сложный год, но вся эмигрантская тресина накрыла меня совсем недавно, да так, что слезы теперь льются из меня целыми сутками. Мои отношения сильно штормило и за это время нехило потрепало, но мы все еще вместе, и как повелось в моей жизни с самыми близкими, на расстоянии мы уже больше чем, чем в одном городе. И если мы все таки останемся вместе и сохраним любовь, я клянусь, я выйду за него замуж и нарожаю от него столько детей, сколько он только захочет. У нас обоих по любому не все дома, но это прикольно любить кого-то так сильно.
Год прошел, я не сломлена, я беру велик в прокат за 20 долларов и еду на нем по вечернему и пустому центральному парку до дома с работы.
Это был охуеть какой сложный год, но вся эмигрантская тресина накрыла меня совсем недавно, да так, что слезы теперь льются из меня целыми сутками. Мои отношения сильно штормило и за это время нехило потрепало, но мы все еще вместе, и как повелось в моей жизни с самыми близкими, на расстоянии мы уже больше чем, чем в одном городе. И если мы все таки останемся вместе и сохраним любовь, я клянусь, я выйду за него замуж и нарожаю от него столько детей, сколько он только захочет. У нас обоих по любому не все дома, но это прикольно любить кого-то так сильно.
Год прошел, я не сломлена, я беру велик в прокат за 20 долларов и еду на нем по вечернему и пустому центральному парку до дома с работы.